ДАЕВА. (часть 2.)

                                           Глава 32. 

"Скажите, когда будете готовы, сержант Пемори, - сказал доктор Лектор, - я уже готов!" "Молчание ягнят". Вспомнилось, что-то. День был в разгаре, когда я вышел от Богдана Ильича. Вода в канале покрылась тонкой корочкой льда, в которой весело отражалось пробившееся сквозь туман солнце. Я даже не пытался осмыслить услышанное - каким-то далеким и нереальным казалось мне сейчас все это. Даева, зороастрийцы, Амоны, вселение бесов в людей и обратно. Вокруг царила реальность, успокаивающе действовали повседневные звуки и шум улицы, солнечные блики на льду, холод чугунной решетки, на которую я опирался, свежий морозный воздух…
Может, и не было ничего? Пребывал я в помешательстве, в каком-нибудь реактивном психозе, а Даева это плод больного воображения!
Правда, патологоанатом убеждал меня в обратном (каково звучит?). То есть, не то, чтобы убеждал, во всяком случае, не пытался свести все рассказанное к психическому заболеванию. Хотя, конечно, он сам… нет, не больной, но весьма своеобразный человек. Видит меня во второй раз, однако совершенно серьезно предлагает помощь и кров. Согласен тратить свое время и судя по всему, безвозмездно. Наверно, со скукой борется. Завибрировал телефон. Звонила Татьяна.
- Глеб, какие новости? - голос у нее был встревоженный.
- Особо никаких, готовим теоретическую базу для обоснования существования демонов, - ответил я.
- Не смешно. У нас все гораздо хуже, Борис невменяем, он вбил себе в голову идею про секту Федора и спецслужбы. Убедил все начальство и мы тут чуть ли не к войне готовимся. Сейчас едем в секту, наезжать на Федора. Я еду с ним, на всякий случай. Ты свяжись с Мишей, может у него какие новости, он в больницу сегодня собирался. Все, до связи! - скороговоркой сообщила Татьяна и "повесила" трубку.
Я почувствовал раздражение. Всю кашу заварил Борис. Теперь он спятил, или в него вселился бес, и он пытается распространить свое безумие на остальных! Я про Бориса…. Но тут же устыдился своих мыслей - даже, если с Борисом что-то случилось, то он-то не виноват! И ему нужна помощь.
Следом позвонила Диана, сказав, что едет на работу, и попросила держать ее в курсе событий.
- Не забудь, нужно погулять с Даевом и покормить его! - напомнила она на прощанье.
И опять возникла какая-то дурацкая мысль! Почему самой-то не погулять? Не успел я положить телефон в карман, как он вновь завибрировал. Да что такое?! На этот раз был Миша. Наш опер - кинозвезда.
- привет! Ты чем сейчас занят? - деловито начал он.
- Оперу собирался писать, - хмуро ответил я.
- Отлично! я сейчас в больнице, есть интересные новости, давай-ка приезжай, да побыстрее, а то у меня времени в обрез.
- На съемки собираешься? - усмехнулся я.
- Какие там, на фиг, съемки?! - обиделся он, - у меня полный завал! Думаешь, только твоими Козарновскими занимаюсь? Ни фига! Я ж не частный детектив, - ядовито добавил он.
- Миша, а у тебя машина есть? - поинтересовался я.
- Ага, и самолет, и яхта в средиземном море. Ты когда явишься? Говорю, дело срочное!
Я пообещал приехать в течение часа. Настроение портилось также стремительно как погода. Чего все от меня хотят? Я вдруг почувствовал нечеловеческую усталость. Когда все это кончится? Ладно, надо действовать.
Просить у Сергея еще одну машину не поворачивался язык. А тут еще с Даевом гулять. Сколько раз гуляют с собакой? И кормят? По пути к метро я позвонил в справочную службу Мегафона. Приветливая девушка ничуть не удивилась моему вопросу и ответила, что "взрослую собаку выводить гулять достаточно двух раз в день, а кормить один - два раза. Спасибо за звонок!".
Поскольку Сергей жил по пути к больнице я заехал и взял пса с собой. Даев сильно обрадовался моему приходу, несколько раз прыгнул мне на грудь передними лапами, и хвостом, вращающимся как винт у вертолета, сразил этажерку в прихожей. Я оценил его преданность, но настроение не улучшилось.
В больницу мы подъехали минут через сорок после нашего разговора с Мишей. Выглядел киногерой вполне буднично, только темные очки нацепил на глаза.
- это зачем? - спросил я его.
Миша приподнял очки и посмотрел на меня красными глазами. Дополняли картину разгульной ночи темные круги.
- С Татьяной знакомство отметили, - пояснил он, - ты только не подумай…
Я замахал руками. Не вмешиваюсь не в свои дела!
- Слушай, а пса ты правильно захватил! - сказал он, поглаживая Даева по голове.
- Почему? - удивился я.
- Клиента быстрее расколем. Скажем, оперативная собака. Если что, наркоту подбросим. Ну, пошли, сыщики! По дороге расскажу.
Я увидел Богдана Ильича, когда мы проходили мимо морга, он подходил к нему с другой стороны. Вот ведь! Место встречи изменить нельзя! Он также заметил меня, но не удивился и лишь помахал рукой.
- это же этот… - посмотрел на него Миша.
- Патологоанатом, - ответил я.
- Знатный мужик, - кивнул Миша, - я с ним разговаривал… как ты говоришь? Фактура? Вот ему бы в фильмах ужасов сниматься.
Я усмехнулся.
- так вот, что я нарыл, в отличие от твоих охранников, - начал рассказ Миша, - им бы только на стрелки ездить!
- Подожди, - остановил я его, - каких охранников? ты про что?
- Ну про агентство дружка твоего, Бориса. Оно же охранное? - пояснил он, - ни фига они не нашли. Я про секту.
- Как не нашли? - удивился я, - они выяснили, что секта Федора арендовала здесь помещение. Часовню!
- Ну да, арендовала. В течение полутора лет. А потом? - с довольным видом поинтересовался он.
- Что потом?
- Потом они съехали, поскольку построили свое помещение, там куда вы с Татьяной мотались. - Миша достал сигарету и прикурил. Мы стояли около трехэтажного здания с табличкой "административный корпус". - А на бумаге, они продолжали "снимать" помещение в столько-то квадратных метров. Усек?
Я задумчиво посмотрел на Даева, он на меня.
- Нет, - ответил я, - не усек.
- Ну, ты даешь?! - изумился Миша, - кто из нас всю ночь квасил? Ладно, несколько лет назад некая секта снимает в больнице помещение, за небольшую плату, понятно, что основные деньги при этом идут кому-то в карман. Далее, через полтора года секта съезжает, а помещение сдается кому-то другому, какой-то другой секте. Но на бумаге - помещение продолжает снимать первая секта. Теперь понял?
- А! Вот оно в чем дело! - дошло до меня, наконец, - а разве так можно?
- Если осторожно! - ответил Миша, - тем более, что со стороны больницы этим занимается один человек. Точнее, женщина, работающая в администрации, к которой мы и идем. Я с ней разочек уже побеседовал, но она крепкий орешек. Поэтому я тебя и позвал.
Я улыбнулся над Мишиным оборотом, "человек, точнее женщина".
- Ты, чего смеешься? - не понял он. - Твои орлы ничего не раскопали и думают, что секта эта принадлежит Федору, а она к нему не имеет никакого отношения.
- Да я не над этим. Слушай, ты гений сыска! - похлопал я его по плечу. - А я не мог понять, почему Федор, имея шикарное здание и территорию, снимает какую-то полуразрушенную часовню? Да и с остальными теперь больше ясности. Я про Игоря, Юлю, ее маму. Черт! Сколько времени и сил потеряли…. Слушай, а Борис с орлами, как ты их называешь, поехали на стрелку с Федором…
- Да и фиг с ними! Пошли тетку обрабатывать.
Миша бросил окурок в урну, стоявшую метрах в двух от нас, и попал. Даева я решил оставить внизу, несмотря на его бурную реакцию, и на предложение Миши использовать его в качестве устрашающего средства. Несколько раз сказав ему "сидеть", я не слишком крепко привязал его поводком к перилам, и мы с Мишей стали подниматься наверх.
Кабинет Ларисы Олеговны, зам главврача по какой-то там части, находился на третьем этаже, среди кабинетов главного врача, начальников медицинской службы, коммерческого директора больницы и начальника отдела кадров. Миша уверенно постучал и тут же раскрыл дверь. Обстановкой и отделкой комната напомнила мне аналогичное помещение серого кардинала Попова в психушке. Хозяйка встретила нас словами - "опять вы?!". И за первые пятнадцать минут разговора дважды собиралась вызывать охрану, трижды кому-то звонила, и один раз попыталась покинуть помещение. Тогда бесцеремонный Михаил закрыл дверь на ключ, и сообщил, что если ей приспичило уйти, то ради Бога, но повестку он выпишет прямо сейчас и придется ей "колдыхать" до отделения, да там париться несколько часов.
- Лариса Олеговна, - начал я, разглядывая ее снизу вверх, поскольку я сидел в кресле, а она в тот момент возвышалась Александрийским столпом. - Мне понятна ваша осторожность, и нежелание разговаривать…
- А мне непонятно по какому праву вы вообще… - перебила она меня, сверкая густо накрашенными очами.
- По праву представителей закона, расследующих убийство, - вставил Миша.
- Подождите, - обратился я к ней опять, - может мы лучше затратим десять минут вашего времени сейчас, чем несколько часов потом? Давайте будем относиться друг к другу с уважением! Беседа с вами это не наша прихоть, и если вы нам сейчас поможете, то мы поговорим с вами и тотчас уйдем. О кей? - и расценивая наступившую тишину, как согласия, я продолжил. - Нас интересует секта, которая проводила встречи своих …м-м участников на территории вашей больницы. Нам не интересно кто формально числился в арендаторах, кто получал за это деньги и так далее. Нас интересует лишь секта, некоторые из ее участников, и Учитель.
- Хорошо, - уселась Лариса Олеговна за свое рабочее место. Письменный стол из массива дерева, стоимостью около тысячи долларов, хотя, конечно, больнице он встал не меньше двух штук. - По поводу секты. Согласно документам…
- Это мы знаем! - остановил ее Миша. - Вы нам по жизни все расскажите! Курить здесь можно?
- Нет, - отрезала она. - Кто снимал помещение, точнее, кто там собирался я не знаю. Согласна, это упущение в работе. Но жалоб на них не было, они оказывали больнице спонсорскую помощь, документы у них были в порядке…
- Вот этих людей вы знаете? - я выложил заготовленные фотографии Юли и Игоря. Она внимательно посмотрела на них, изучила, положила обратно на стол, взглянула на меня и, глядя глаза в глаза, ответила:
- нет, первый раз вижу.
Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Этих нескольких секунд мне оказалось достаточно, чтобы понять, наша дорогая замглавврача - врет. Она их знает! Почему-то меня это разозлило.
- разве Амон говорит, что лгать хорошо? - тихо спросил я ее.
Она с деланным изумлением посмотрела на меня, но теперь и Миша заподозрил ее в неискренности.
- я не знаю никакого Амона, - твердо ответила она.
- А Аримана? - угрожающе произнес я.
Она не успела ответить, так как в дверь стал кто-то ломиться, царапать ее и пытаться войти. Лариса Олеговна вскочила из-за стола, побелела и застыла с открытым ртом. Миша тоже вначале напрягся, но, быстро сообразив, что к чему, дотянулся до ручки, повернул ключ и открыл дверь. Увидев влетевшего Даева, нашего пса, мы с Мишей расхохотались. Но странное впечатление он произвел на женщину. Она, едва держась на ногах, сделала пару шагов, но не устояла и упала в свое кресло. Мы втроем, включая пса, в удивлении уставились на Ларису Олеговну.
- Ты видишь, что натворил?! - прикрикнул я на собаку, подбегая к женщине. - Что с вами? Это моя собака, не бойтесь, он не кусается…
- Своих не кусает, - добавил Миша, наливая в стакан воды и поднося его ко рту Ларисы Олеговны. - Пейте, полегче будет. А если признаетесь, то совсем хорошо станет.
Подозреваемая начинала приходить в себя, Даев, испуганный не меньше ее, прятался за моим креслом, а я размышлял, уж не Аримана ли увидала она? Лариса Олеговна очухалась, о чем свидетельствовала рюмка коньяка, которую она выпила залпом, и трехминутное приведение себя в порядок перед зеркалом.
Как выяснилось, Даев, сам того не ведая, расколол твердый орешек. Не то, чтобы она "явилась с повинной", но и к пыточным инструментам нам тоже не пришлось прибегать. Итак, дело обстояло следующим образом. Федор, как это и предполагалось, занимал часовню, даже меньше года, переехав в более подходящее помещение. Но на бумаге его секта продолжала арендовать часовню. В то время как уже иное сообщество проводило там свои встречи. Общество Амона. Или постигающих истину. Амон был одаренным истиной, а они лишь ее постигающими. Какая либо иерархия там отсутствовала. Было движение по пути, и руководил этим Амон. Лариса Олеговна принимала активное участие в деятельности секты…. Ах, простите, "общества Амона!"….кроме того, что она постигала истину, она занималась юридическими вопросами.
- Вы что, решили, что я официально не провела аренду часовни "Обществом" из-за денег? - усмехнулась она, - ерунда. Из-за нескольких тысяч я бы не стала мараться. Просто нам не нужна была огласка. Слишком известные люди посещали "Общество".
Вот так, с целью конспирации, она замела следы. И пустила ведь по ложному следу Бориса!
Чем конкретно они занимались, мы с Мишей не поняли. В чем заключалась истина? Как на них воздействовал Амон, было непонятно. Единственно, что прояснилось, это личность Амона.
- А кто такой Амон? - спросил я.
- Посланец на Земле, - ответила она.
- Это понятно, - с улыбкой сказал Миша, - а фамилия-то у него есть? Или хотя бы имя?
- Имя его Амон, - совершенно серьезно подтвердила Лариса Олеговна.
Мы с Мишей переглянулись.
- Ну, он же человек, ваш Амон, - начал я, - или был человеком, до того как стал посланцем, - поправился я. - Скажите, как нам с ним связаться? Или сами позвоните ему…
- Что вы прикидываетесь? - вдруг она взорвалась. - "Сами позвоните!". Вы посадили невиновного, а теперь что-то выясняете. Идиоты!
Мы вновь переглянулись. Чего это она?
- Лариса Олеговна, - вкрадчиво заговорил Миша, - мы никого не сажаем. Мы лишь собираем информацию и отдаем…
Вдруг меня словно подбросило в кресле. То ли я вдруг прочитал ее мысли, то ли где-то на уровне подсознания я просто догадался, но я осознал, кого она имеет в виду.
- Это он? - я поднес фотографию к ее глазам и держал не отпуская.
Лариса Олеговна закрыла глаза, и молча кивнула.
- Кого ты там… - Мише не было видно, он подскочил ко мне, схватил за руку и развернул фото. - Ни фига себе?!
Для Миши это стало полной неожиданностью. Впрочем, и для меня тоже. То есть, были у меня подозрения, а однажды я даже попал пальцем в небо. Амоном, посланцем неизвестно кого, главой своего общества, был Игорь. Старший сын Бориса. Подозреваемый в убийстве женщины, входившей в "Общество". Невиновность которого я должен был доказать. Только у меня были большие сомнения - а невиновен ли он? Впрочем, оставался еще Ариман. Согласно полученным о нем сведениям - порождает зло - он вполне годился на роль убийцы. Но Игорь? Хотя теперь более ясными становятся его ответы на допросе. "Я явился причиной ее гибели… мы все ожидали другого… ее гибель на нашей совести…" Значит, как говорится в детской игре - уже теплее! Мы продолжили наш "допрос".
Выяснилось, что "Общество" не приносило прибыли. Это изумило Мишу. Оказалось, что деньги, которые собирались с членов общества, были небольшие и шли на покрытие бытовых расходов. Аренда, ремонт, покупка книг, оборудования и прочие нужды. Амон, то есть, Игорь, брал себе некоторую часть, но это были "смешные" деньги, как выразился Миша. Секта, которая не ставила своей целью заработать деньги, приобрести мировое влияние, совершить теракт или жертвоприношение, вдвойне вызывала подозрение. Извините, конечно, за цинизм. В качестве входного билета не годились ни связи, ни деньги, а только "код души", который мог определить только сам Амон. Конечно, социальный статус претендентов на постижение истины учитывался при приеме. Но определял все пресловутый код. "А как вы думаете Иисус набирал себе учеников?" - говорила она. В течение всего движения по пути, около трех лет, они постигали истину, и только лишь несколько недель назад, Амон решился "просветить" некоторых из них.
- Наверно, она была первой просветленной? - поинтересовался я, демонстрируя фотографию жены Козарновского.
Лариса Олеговна молча кивнула.
- и как это происходило? - спросил Миша.
- Все происходило как обычно, - тихо рассказывала она, - мы взялись за руки, и встали вокруг Амона. Потом мы начали петь…
- Петь? - переспросил Миша, но женщина словно не слышала его.
- А Амон творить внутреннюю молитву. Он прокладывал коридор для истины. Она должна была проникнуть в наш мир и в наиболее подготовленного. То есть в Лену…
- Жену Козарновского… - тихо добавил Миша.
- Она сидела на полу, рядом с Амоном, - монотонно продолжала она. - Когда это случилось, произошла яркая вспышка, а за ней сильный грохот, словно что-то взорвалось. Я зажмурила глаза, а когда открыла, увидела огромного, в человеческий рост, черного пса. Он стоял над Леной, раскрыл свою пасть, и как будто скусил ей голову…
- Как будто? - удивился Миша, - в смысле покусал ее?
- И исчез. Лена встала, она шаталась как пьяная, а лицо ее… лицо было… - Лариса Олеговна была словно в каком-то трансе. Глаза ее расширились, лицо стало красным, она покачивала головой из стороны в сторону, шевелила губами, но слов слышно не было.
- Лариса Олеговна, глотните коньячку, - предложил Миша и плеснул ей в рюмку из бутылки, которую извлек из-под стола. - Вы успокойтесь. Мы поняли, у нее что-то с лицом случилось. Собака его поранила, да?
- Это была не Лена! - услышали мы. - Лицо ее менялось, превратилось в какое-то жуткое, как маска. Какое-то демоническое…
К коньяку она не прикоснулась. Миша разглядывал какое-то время молчавшую женщину, потом взял рюмку и выпил сам.
- Теперь понятно, чего она твоего Даева испугалась! - вполголоса сказал он мне. - Слушай, а она вообще как? Не того?
И он постучал себе пальцем по виску.
- чего-то вид у нее, нехороший, - Миша наклонился над ней, но она не обратила на это никакого внимания. - Глеб, посмотри-ка…
я подошел ближе, тоже наклонился, и попал в поле ее зрения. Прошла секунда и сидевшая без движения женщина вдруг издала вопль, вскочила, расширенные от ужаса глаза смотрели куда-то за меня. Она хотела что-то сказать, но не смогла, дрожащей рукой она попыталась указать куда-то, после чего рухнула в свое кресло. Рот ее перекосило, багровое лицо было покрыто испариной, а руки безжизненно свисали…